Психолог проанализировал мимику, жесты и высказывания президента на пресс-марафоне

Статті

01.12.2021 13:40

Ирина Лопатина, «Новое Время»

Статті

​Пресс-марафон президента Владимира Зеленского запомнился заявлением о возможном государственном перевороте, втягиванием в него бизнесмена Рината Ахметова и иногда нескрываемой агрессией в отношении журналистов.

Радио НВ вместе с социально-политическим психологом Валентином Кимом попыталось разобраться, что может скрываться за словами, мимикой и жестами президента, которые он продемонстрировал во время пресс-конференции.

— Что особенного было в вербальной коммуникации президента на этой пресс-конференции?

— Есть несколько очень четких маркеров, которые показывают сращивание Владимира Зеленского со своей должностью. Он очень много и очень часто говорил «я президент». Например: «Я президент Украины, Миша!»

Мне кажется, что это показатель того, что происходит определенное разъедание личности той должностью, в которой пребывает Зеленский. Он постоянно акцентирует внимание на своем статусном положении в те моменты, когда он считает, что его статус недостаточно принимается окружающими. С психологической точки зрения это говорит об очень глубокой и до сих пор нереализованной потребности в признании. Он, очевидно, не получает сигналов, которые бы показывали ему, что он уважаем, любим, почитаем.

— Насколько Зеленский может осознавать разницу между признанием его как актера и признанием его как политика?

— Люди идут во власть с разными мотивами. Эти мотивы можно считать зрелыми и незрелыми. Мотивация Зеленского не совсем зрелая. Когда он решил стать президентом, он, очевидно, не предполагал, с какими сложностями и трудностями столкнется.

Я могу это связывать с предыдущей деятельностью. Десятилетиями критикуя действия политиков, подмечая все их недостатки, ошибки, видя их провалы в коммуникации, неизбежно возникает мнение «Я бы смог лучше». А реальность отличается от того, с чем приходится сталкиваться. Здесь очень интересна и показательна сама по себе реакция Владимира Зеленского на то, с чем он столкнулся.

Первая фаза отработки столкновения личности с каким-то психотравмирующим фактором — это отрицание. Мы видим, что во многих моментах Зеленский игнорировал, отрицал, отмалчивался. Сейчас мы столкнулись со второй фазой этой отработки — это фаза агрессии. Зеленский проявлял агрессию по отношению к журналистам — это было видно и понятно.

— Эта агрессия со стороны президента была запланированной или естественной?

— В данном случае это и природная, и задуманная роль. С одной стороны видно, что накопилась у Зеленского потребность высказаться. Неслучайно за столом оказались журналисты, которые являются наибольшими его критиками. Поэтому я думаю, что это была спланированная реакция: не просто так токсичных для Зеленского журналистов пригласили. Но это была и естественная реакция, потому что Зеленский отрицает тот факт, что он становится политиком; он постоянно говорит о том, что его задача остаться нормальным человеком. И в этом плане он абсолютно чист, прозрачен и естественен в своей агрессии. У него, в отличие от многих политиков, реакции достаточно понятные, искренние, он верит в то, что говорит.

Не только Владимир Зеленский, но и [некоторые] журналисты тоже пришли на эту пресс-конференцию с агрессивными заготовками. Мы видели реально боевое столкновение и оно было целью всех участников этой встречи.

— Что вы заметили в невербальной коммуникации президента, в его мимике и жестах?

— Ему было очень трудно. Первый состав журналистов прошел достаточно плавно. Видно было, что это была такая целостная заготовка. Практически в самом начале [Зеленский] выдал новость № 1 о готовящемся государственном перевороте. Мне кажется, что он ожидал несколько другой реакции, но журналисты были удивлены.

За вторым столом уже пошла перепалка с Юрием Бутусовым.

Третий стол был несколько смягченный представителями иностранных СМИ, которые более сдержанные. Поэтому третий стол для президента был передышкой.

А вот наличие Михаила Ткача за четвертым столом и тема, которую готовились обсуждать уже полностью вывели из себя президента. Невербальная коммуникация была очень разорванная, президента мотало из стороны в сторону от откровенной агрессии к дружелюбию; от жалоб на то, как ему тяжело жить к приступам гордости; от закрытости к открытости; от агрессивных проявлений к предложениям открытого диалога. Точно так же вели себя его руки, тело, взгляд, мимика, интонации. Это была очень богатая и очень разорванная мимика, совершенно невыстроенная в какую-то логическую цепочку. В течение одной минуты он мог демонстрировать самые разные, зачастую противоположные эмоции, при этом по отношению к одному и тому же человеку.

Это является свидетельством того, что коммуницировать ему было крайне сложно. Ему некомфортно находиться в агрессивном состоянии. Он все-таки является человеком, склонным к открытому, к дружелюбному диалогу. И роль, в которой он сейчас находится (эта агрессивная, силовая позиция), она сама по себе для него очень травматичная. Я реально вижу очень глубокие человеческие страдания. Ему не комфортно в этой роли находиться.

— Полтора года назад Зеленский обратился к журналистам с просьбой не трогать детей. Сейчас президент заявил, что именно из-за действий журналистов они страдают. Почему Зеленский использует тему семьи?

— Это свидетельство того, что дети, как нарратив, как определенный смысл, встроены в систему его личной защиты. Для него они являются высшей ценностью. Дети — это красная линия, которую журналистам якобы нельзя переступать.

Упоминание детей — это индульгенция на то, чтобы предпринимать какие-то ответные действия против агрессоров. А агрессорами Зеленский считает журналистов.

Я не удивлюсь, если какие-то действия против журналистов будут предприняты по инициативе президента или друзей президента, или по инициативе людей, которые хотят стать друзьями президентами. Наблюдательные люди прекрасно понимают: на детях Зеленского можно создать очень мощный капитал в глазах Зеленского. Можно выступить защитником интересов семьи президента и завоевать признание Зеленского.

— Подытоживая: как трансформируется политик Зеленский?

— Ключевая тема Зеленского — это его сращивание со своим статусом.

Второй момент связан с друзьями Зеленского — главой Офиса президента Андреем Ермаком. Зеленский считает себя человеком, находящимся в окружении врагов. Тогда ценность друзей лишь возрастает. Все больше людей от него уходит. Множится армия бывших друзей. Те немногочисленные люди, которые остаются вокруг Зеленского, будут вызывать все большее и большее его признания. Позиции Ермака будут становиться лишь все более и более прочными.

Финальный ключевой момент состоит в том, как Зеленский сам себя воспринимает? Есть определенная типология политиков. Например, есть тип самый сильный — отчасти это тип [пятого президента] Петра Порошенко. Самый умный/хитрый — это [бывший премьер-министр] Арсений Яценюк.

Зеленский шел в политику с амплуа самого честного. А сейчас он понимает, что он не самый честный и постепенно трансформируется в образ борца. Он должен найти зло и победить его. Но действия Владимира Зеленского приводят к тому, что зло лишь приумножается. Как долго он психологически останется целостной личностью — это вопрос лишь времени. И власть, и позиция, и агрессивная среда разъедают его внутреннюю структуру. В это плане он очень страдающий человек, теряющий внутренние силы.

Обладая таким трепетным отношением к своей семье, возникают очень тревожные мысли по поводу того, насколько психологически готов президент выполнять свои обязанности и быть действительно гарантом ценностей и свобод других людей.